Скромное жилище Танатоса.

Вследствие того, что пленный большинство своего времени проводит именно здесь – ему выделили несколько комнат в личное пользование. Итак…
Первая – это приемная. Самая приличная. Обои ему не выдали, так что замалеванные краской стены он сам постоянно исписывает абстрактными фигурами в свое удовольствие, находя непонятно где то, чем можно рисовать. Однако при каждой проверке стены опять закрашивают, но Тан не унимается. Также на стене висит портрет фюрера, и он двоякий. С одной стороны приличный, а с другой… как только проверка – маг просто перевешивает ненавистную рожу другой стороной.
На окне стоят цветочки в утащенных столовских кружках. Их пытались изынять, но таки вняли мольбам Танатоса и оставили.
Тут же – казенный стол с ноутбуком и колченогий разваливающийся стульчик. Другого не выдали. Старый потрепанный годами диван и допотопный советский (!) телек. Так и живем.
На полу расстелен старый, пожеванный молью ( и кажется не только молью, а чуть ли не группенфюрером) коврик. Хозяин помещения часто смотрит на него с удручением и пару раз даже выкидывал его на помойку, но его неизменно возвращали и клали обратно. Казенное видать.
Другая комната абсолютно пустая не считая ящика с реагентами. Тут Танатос проводит какие-то свои ритуалы и непонятные действия. Ему чаще всего боятся мешать.
Последняя – спальня. Самая приличная. Тут стены занавешены красивой красной тканью. Вместе с окном. Темно и уютно. Так же тканью закрыт ветхий гардеробный шкаф без двух ножек, которые заменили парой кирпичей. Кровать на удивление приличная и большая. Коврика не выдали даже пожеванного. Чертовы бюрократы!

Конура Рихтера.

Итак, Тхан зашел к себе и быстренько закрыл дверь на пару гвоздей. Вообще делать ему этого нельзя, но русский найдет способ всегда – отчекрыжил откуда-то парочку гвоздиков, загнал на половину в косяк, загнул – вот и не откроешь так просто. Хорошо, что для этого надо толкнуть дверь вовнутрь. Как вылазить самому? Да разве это проблема для нашего человека? Особенно когда под шкафом спрятаны пара бутылок?…
Итак. Занятие №1.
Недавно ему пришли справочные листы юного артефактохранилища. Аж из России. Их долго проверяли, но так и не смогли найти секрет. Олухи немецкие.
Тхан бережно достал листы бумаги, подцепил кончиком когтя его краюшек и потянул…
Никому ненужная выдуманная таблица отклеилась, обнажая советский агит плакат 43го года – За Сталина! У нас только один путь – на Берлин!
«Чтоб всем вам пусто было…» ворчал Танатос, приклеивая 5й плакат на стену. И оставаясь очень довольным. С обратной стороны таблицы были неприкосновенны, так что с проверками проблем быть не должно.
Задание №2
Из матраса были ветрясен роман Достоевского. «Хождение по мукам» Завалившись на диванчик, Тхан начал его с удовольствием перечитывать.
Задание №3.
В плеере играли свежие антирейховские гимны…

Жизнь, блин, удалась…)

Апартаменты Richterа (30 этаж)

Подойдя к двери, Рихтер слегка дернул за ручку. Закрыто. Не удивительно. Но это не могло его остановить. Повернувшись боком он одним ударом выбил дверь, оставив ее висеть на одной петле.
То, что он увидел, не поддавалось описанию. Оставалось только наедятся, что он не сойдет с ума еще сильнее.
-Так вот ты, оказывается, как тут живешь, - сказал он без особого энтузиазма в голосе. Надвигается буря.

Тхан посмотрел на Макса….странно. И не шелохнулся более после того, как незаметно сныкал книгу под диван и вытянулся на жеваном коврике по стойке смирно.
- Да, Герр Максимилиан, так и живем.
Спокойно и уверенно, как будто ничего не случилось…
Ну, где там наша буря? Мы примем ее на прямую грудь…

Еще два шага длин же к цели и Рихтер залепил русскому пощечину тыльной стороной руки. Тот устоял, но это временно явление.
Первой жертвой пал плакат с русской подписью. Он полетел Тану в лицо порванный и смятый.
-Интересно… Вот чем ты оказывается занимаешься в свободное время. Хотя я даже рад, что увидел это. Наконец-то у меня есть повод перетрясти работу всех служб и послать фюрер проект, по зачистке земли от жителей твое страны, - с этими словами в сторону русиша полетели с другие вещи, что-то разбивалось, выливалось и высыпалось различное содержимое. В этом мусоре было много интересного и много запрещенного.
-Ты исчерпал мое терпение. Ты старый и скоро станешь больным и немощным, а я уже прекрасно обхожусь без тебя, - на под рухнула перевернувшись подобие тумбочки.
Дальше Рихтер озверел в конец. Не побрезговав и выдернув из под Танатоса коврик, Макс отшвырнул его в кучу получившегося мусора. И поджег. Нет пожара не будет. Греппенфюрер прекрасно владел своими способностями и не давал огню расползтись. Горело все, что осталось от истории чужой страны.
А плакат, с надруганым изображением фюрера, остался висеть на стене. Пока. На самом деле все то, что горело, не имело никакого значение. А за этот плакат Рихтер мог делать с русским практически все и причем, на законных основаниях.
-Тебя кажется не устраивает, как добро я обращаюсь и тобой и твоим братом - выродком. Может мне тебя так же, как и твоего соотечественника. Хочешь пройти через строй солдат, детка?

В общем-то Тхан реально не ждал группенфюрера здесь и сейчас… но что случилось, то случилось. Уже от первой пощечины он почувствовал во рту вкус крови. Макси разошелся не на шутку.
Потом тыканье в различные предметы и погром его жилья. Ну, чего еще можно было ожидать от фашиста?
В ответ на реплику Макса Тхан лишь тихо рассмеялся.
- Как будет угодно Фюреру и Правой руке его Максимилиану фон Рихтеру… - проглотил сгусток крови, не желая пачкать собственное жилье.
В общем-то, текущее положение в ногах немца не приносило ему неудобств. Ну подумаешь, избили и потаскали за волосы…

-Если бы ты был, хоть на половину такой безразличный, каким хочешь казаться, ты бы так не беспокоился за своего братика, - Рихтер ближе подтянул Танатоса к себе и шепчет ему на ушко, –Получается я не зря терзал его тщедушное тело. Не волнуйся, ему было лишь немного больно и очень приятно, - теперь он разрывал на русском одежду. Сейчас будет порка.
В голове макса метались в полном беспорядке страшные мысли о том, что сначала сделать с жертвой. Вариантов было множество. От самого примитивного просто поставить в позу и «наказать» до абсолютно извращенного и безжалостного: отдать его в руки тем солдатам, которые обычно занимались разделыванием людей на кусочки, перед изучением и сожжением.
Одно можно сказать точно - чего-то из этого списка не избежать точно. Злость уже через край переполнила группенфюрера и отразилась у него в виде широкого армейского ремня, снятого со своих же брюк. Метр чистой и жесткой кожи. Жаль шипов нет.

- Я не понаслышке знал, что ты извращенец, Максимилиан, но иметь больного ребенка – это уже чересчур…
Тхан чуть сдвинул брови, явно не довольный поступком Рихтера. Бить и издеваться над ним – это одно дело, но вот Александр тут при чем? Изверг, скотина.
В глазах Ведьмака проснулась тихая ярость. Сегодня он не будет послушным.

Рихтер зло засмеялся, поднял Тана с пола и приставил к стенке к себе спиной. Первый два удара ремнем отдали эхом по комнате. На спину русского остались два широких красных следа. Конечно разодрать спину в кровь таким ремнем было сложно, но следы можно оставить хорошие и надолго.
Тан не хотел стоять смирно. Поэтому макс прижимал его одной рукой к стене, а другой избивал. После еще пары ударов немец провел рукой по избитой спине, прилично надавливая ладонью на самые больные места. Рихтер любовался своей работой. К имеющемуся на спине Тана рисунку, в виде отлично вырезанных крыльев, добавился и результат его работы.
-Знаешь, некоторые части твоего тела могут показаться красивыми, - Макс снова дернул Тана за волосы и посмотрел ему в глаза, - кроме твоей русской морды.

Ставиться к стенке Тан абсолютно не хотел, и упирался как мог, но… ошейник значительно слабит его поэтому сопротивляться взрослому арийцу, да еще и в полном расцвете сил, да еще и в ярости не особо получалось. Поэтому все, что ему оставалось – вздрагивать от каждого удара и тихо, на русском, чертыхаться.
Боли он не чувствовал психически, тело же этого не понимало и реагировало по своему.
Ну да, надавить на самые больные места – это святое… руки Тхана сжались в кулаки. Наверное, это было бы особенно невыносимо.
Очередная реплика…
- Между прочим у меня не типичная для русского внешность, Максимилиан…

-То, что ты внешне похож на арийца не отменяет твоего грязного происхождения….
Рихтер говорил хриплым тихим голосом. Он стоял прямо у русского за спиной и вместе с движениями руки целовал его избитые и изрезанные плечи, шею. Макс дошел до ручки. Это захотелось поджечь Тана. Он хотел видеть, как он будет гореть, как я его спины будут, завиваясь, слазить, сгорая, остатки кожи. Благо для самого Танатоса, зажигалка валялась где-то на полу, а разведенный костер медленно угас.
А русиш был действительно не типичной внешности. Сейчас Макс просто млел от его светлых волос и тонких черт лица. Жаль, что он не ариец. Тогда ему было бы куда лучше под Рихтером.

- Выше моего происхождения не может быть ничего. Я – дитя лесов и природы. Мне наплевать на твои расовые неприязни, Максимилиан…
Тхан тупо смотрел в стенку, пока это грязное животное лапало его тело. 80 лет прошло, а люди все не меняются. Им бы только удовлетворить свои низменные потребности да перегнать соседа по изощренности этих процессов… гурманы, сластолюбцы, сони…все вы одной крови.
От омерзения Ведьмак чуть не стал вырываться из рук Рихтера, но вовремя остановился, все так же не смотря на него, а на все окружающее… он не хотел впадать в то же состояние, что и немец. Двух Зверей эта комната не выдержит.

Русиш знал как себя вести: он правильно обращался к Рихтеру по имени. Группенфюрером в таком положении он его конечно не назовет, но и Максиком этого лучше не звать.
Немец стал снимать с него остатки одежды. Все те клочки ткани, оставшиеся нижу пояса. Естественно нежно и аккуратно это не было. Ноги у Тантоса, в отличие от спины, были холодными. Сложно сказать, понравилось ли это Рихтеру. Это было странно. Но абсолютно не важно: сейчас он его разогреет.
-Это не просто расовые неприязни. Это нечто больше. Давно пора понять.
Макс медленно перевел свою руку со спины жертвы ниже и провел рукой у него между ног.

- Что же? Расскажи мне, я не понимаю… - несколько хрипло, прикрыв глаза.
Тхан буквально хотел развести Максимилиана на треп. С ним вместе он бы успокоился очень и очень быстро. Речи быстро выматывают группенфюрера, а Ведьмак не хотел продолжения. Ну НИКАК не хотел.
Обнаженное и уже порядком разгоряченное тело с благодарностью принимало легкий ветерок, текущий из окна. Помогает. Полностью сосредоточившись на нем, Тхан смог спокойно проглотить прикосновение к своему паху. Чтоб Рихтер подавился!

-Тебе с твоими пропитыми мозгами этого даже не понять, не то что не оценить.
Рихтер фактически прошипел эти слова. Он бесился. В руке снова оказался ремень. Все так же аккуратно пришпиленный к стене Тан радовал его еще больше. Сложив ремень пополам Макс провел им между ног русского, между ягодиц. Приятно чувство. Снова удары. Сильные, нещадные. Теперь боль была еще больнее. Немец был неаккуратно. Он совсем потеря контроль над собой. Казалось это ударами по заднице хотел убить Тана.

С каждым ударом Тхан все более вдавливался в стенку, уже сам стараясь упираться в нее руками и грудью, дабы не расквасить морду. С разбитым фэйсом, знаете ли, по улице не пройдешь.
А Макс разошелся. Совсем. Ну что же, такое он переживал не раз, и не два.
Тхан почувствовал, как по спине, ягодицам, и ногам начала струиться кровь. Сначала тонкими струйками, за тем все сильнее и сильнее. Ай-ай.
В глазах начало мутнеть.

Одним легких движением Рихтер отклеил Тана и повалил на пол в похожей позе, т. е. кверху задницей. Причем жертва больше лежала, чем стояла в позе. Макс тяжело дышал и находился в непонятном состоянии: толи аффект толи возбуждение. В любом случае это было плохо.
Почувствовав на руках кровь и группенфюрера закружилась голова. Рассматривая избитое тело, Макс про себя чуть ли не рычал от удовольствия.
«Красивый, тварь…»
Немец вертел тело жертвы как хотел. Снова таскал за волосы и целовал в запекшиеся губы. Что-то невнятно и шепотом говорил на немецком. Проводил руками по каждому сантиметру его тела.
-Только не говори мне что ты будешь себя все время хорошо вести. Не поверю

- Нет, я буду продолжать делать то, что делал…
Тихо и уверенно. Интересно, чего хочет добиться эта скотина?.. Странно, что он еще в состоянии говорить. Хорошо, сегодня по лицу не сильно бил. Хотя, это может быть только и началом. А может быть и концом. Понять Рихтера в моменты помутнения рассудка вообще очень тяжело.
Руки еле слушались Тхана, но он сумел зацепиться ими за плечи немца и внимательно заглянуть ему в глаза. лишь на миг. За тем – легкий поцелуй. Так. Как будто предыдущих сцен не было. Временами это его успокаивает….

В ответ получил лишь укус. Точно укус, смешанный с поцелуем. Но самое смешное, что к Рихтеру начал возвращаться на минуту рассудок. Эго начал сильно раздражать беспорядок на полу. Этими слабыми руками Макса вряд ли удержать, но русиш мог попытаться.
Немец больше не находил мыслей в голове. Он стал похож на зверя. Но с другой стороны о проклинал тот день, когда получил Тана к себе в слуги…
Наконец настал черед и самому раздеваться. Пиджак упал на пол, как и галстук. С рубашки отлетели пуговицы. Ну я ремня на брюках давно не было, так что дальнейшему раздеванию ничего не мешало.
Войти в Танатоса было легко. По его же крови...

Укус….ну что же, опять не вышло. Какой-то Макс сегодня совсем невменяемый. Это все тот фигов японец.
Про себя Тхан заскрежетал зубами. А ему теперь терпеть эти издевательства. И *нецензурная брань*.
Когда немец таки начал свое дело, плотнее прижался к нему, сам чуть прикусив его за нижнюю губу. Просто так, захотелось… да и вообще не нравилось ему то, что вытворял Макс с его бедным организмом….или нравилось…

Происходящее нравилось Рихтеру все больше, но он вряд ли это вспомнит, проспавшись. Все это забудется как сон. Сказать естественно больше было нечего. Вцепившись Тану в шею зубами, Макс насиловал его, не жалея сил. Это уже был не групенфюрер. Существо больше было похоже на разъяренного зверя. Во рту появился непонятный привкус. Сладкая жидкость. Немец прокусил жертве шею до крови. Этот факт заставил отпустить захваченный зубами кусок кожи. Соблазн был слишком велик и теперь зверь целовал место укуса, уже изрядно измазавшись в крови.
Учитывая сколько зверь выпил и выкурил, плюс его «отличное» психическое состояние, процесс мог продолжаться долго и мучительно для обоих, или же быстро сойти на нет.

Как всегда. Зверь в лапах зверя. Только один ослабленный и на поводке – другой же на пике своей мощи и возможностей.
Сейчас Тхан более всего жалел о затянутом ошейнике. Пройтись по мыслям Рихтера… интересно. Посмотреть, о чем там думает и чем живет изувер. Ну что же, не сегодня.
Укус…стало тяжелее дышать, но он справлялся. На Тхана находили смутные мысли и желания. Он проклинал себя за то, что временами испытывает некое удовольствие вот от таких зверских близостей со своим Хозяином. Поэтому, крепко сцепив зубы и зажмурив глаза, он молча делал вид, что вытерпливает это мучение. Когда он уже насытится и отвалит?…

Еще немного. Еще чуть-чуть и все кончится. Толи Рихтеру наскучил процесс, толи здоровье большего не позволяло, но процесс подходил к концу. Невольно прижавшись к Тану и потерзав эго задницу несколько лишних секунд, Макс кончил, естественно испытав не малое удовольствие.
Тяжело дыша он буквально завалился на русиша. Силы покинули это тело не на долго. Действительно хорошо, что ошейник на нем был затянут. Иначе немец сильно рисковал своим здоровьем.
В глазах потемнело от удовольствия. Надвигался долгий приятный сон. Спокойной ночи, Макс.

Животное утихомирилось и решило спать на…НЕМ?
Нееет, это в планы Танатоса не входило никак. Сначала он попытался выбраться из-под тела грузного немца, но полученные раны значительно его ослабили и не получилось. Особенно учитывая то, что спящий красавец, видимо почувствовав, что дртва хочет убежать, обхватил его своими тисковатыми руками.
Ептать.
Самочувствие Тхана очень хотело хотя бы горячей воды, не говоря уж о бинтах и мазях для скорого заживления полученных рубцов. Ну что же, не сейчас.
Еще малек потрепыхавшись, вконец выбитый из сил, он уснул….

Утро добрым не бывает. По факту.
Танатос еле разлепил глаза и потянулся. Получилось это с трудом. Спина и руки плохо слушались его. И только потом пришло понимание, что Макс-таки с него свалил. Видимо, перевернулся во сне и теперь храпел, лежа на спине, аккурат посередине разгромленной комнаты.
Русский потыкал в него пальцем. Дохлый номер. Сказал по-русски в самое ухо: «Вставай, страна огромная!» Вновь 0 реакции. Ну что же, он сам виноват. Взяв руку Рихтера в свою, он аккуратно ослабил ошейник. При чем прилично, но снимать не стал. Не время.
Ну что же, теперь значительно легче. Тхан почувствовал, как тело начало регенерировать. Но ему этого было мало.
Положив руку на сердце немца, Танатос забрал у него столько жизненных сил, сколько мог. Вот теперь он себя чувствовал совсем новеньким. А Рихтер, впавший в легкую кому, точно не очнется когда не надо.
Первым делом – в ванную. Смыть с себя кровь, пот, помыть голову и вообще привести себя в порядок. Посмотрев в зеркало, Тхан понял что сил Рихтера хватило для того, чтобы полностью излечиться.
Вновь вернувшись к себе, Танатос пришел в не разгромленную спальню и, надев черный костюм с серебряными оборотами и красивой брошью так же белую рубашку, решил, что стоит пойти и попробовать выпить.
Комнату уберут когда его не будет. Так было всегда. Уберут вместе с Максом. И наплевать, что немец будет делать с ним дальше. Пусть сначала доберется, ошейник-то почти спущен.
Полный сил, Танатос вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Интересно, когда найдут Рихтера?

-------> Площадь перед собором.