Площадь перед собором

Много-много места для высоких слов и великих речей с трибуны и современная аппаратура, ну чтоб всем все хорошо было видно и слышно

- Ахуеть! - вырвалось у Астарота. Он увидел дерево. За два года, кажется. Да.
- дерево! - ведьмак прикоснулся к нему. Становилось заметно, как с корой стало что-то происходить.

Дерево, куча камней, водка.
праздник души.

Тхан несколько странно посмотрел на собрата, трогающего кору. Ну и на то, что начинает происходить с бедным растением.
- Эй, не мучай его. Я под ним сплю часто между прочим… и оно – то немногое, что осталось от старого цветущего города Рима…
Обнял ствол с другой стороны, потерся о него щекой, почесал бочек. Как зверь. Начал распечатывать бутыль.
- Итак….прежде всего… Кто ТЫ?

- Ирония судьбы. Заложники у двух враждующих сторон. Так?
Танатос не был похож на помошника или кого-то из СС. Значит как он, Астарот...
кстати
- Меня зовут Астарот... За встречу? - он поднес открытую бутылку водки. Тост.

- За встречу.
Тхан кивнул, откупоривая свою бутыль и хорошенько прикладываясь к ней.
- Танатос. Род Поедающих души. Раньше работал на спецслужбы. Потом война…- тяжелое такое молчание. -Теперь я здесь. Но Я не знал, что остались еще Ведьмаки. Как тебя угораздило стать игрушкой союзников страны? Или это спец-задание? И….какого ты рода, собрат?
Спокойный, прямой взгляд голубых глаз смерти.

Они отхлебнули, не морщась.
- Не идет что-то водка. Как воду пью. Или это у немцев она такая? - он сказал это с улыбкой.
Давно не видел соплеменников. Астарот был рад этому.
- Наш род называл себя Мором. А кратко - зови меня Лихо. - ведьмак улыбнулся и руку с дерева. Ему не было вреда, а кора скоро восстановится. Этот оазис среди бетонной Сахары повышал настроение. Или напиток.

---------------- Пантеон, - 1 этаж

Совсем не по-женски засунув руки в карманы брюк, и даже немного ссутулившись, Алессандра шла по улицам Рима, не узнавая их - ведь её Рима больше не существовало.
"Они вырвали с корнем всё, что могли вырвать, уничтожили всё, что могли уничтожить, растоптали всё, что могли растоптать... А эти парни из Анклава, они ведь хотят только своей выгоды - и им плевать на народ Италии. Им плевать на всех, кроме себя. Но что же делать ей? Они так бессовестно пытаются командовать... они считают, что за их деньги они купили себе наёмников? Как бы не так! Они купили оружие, которое будет направлено против Рейха - но не для них, а для Италии! Как выяснилось, наличие общего врага не делает друзьями, или даже союзниками..."
Алессандра в бессильной ярости мотнула головой, и длинные волосы рассыпались по ветру, упали на хрупкие плечи.
"Я так понимаю тебя, отец. Я так хочу уйти от всего этого, запереться в своей квартире и никуда не выходить, не видеть всего этого ужаса... но как я могу бросить тех, кто верит мне? Как я могу оставить их в этой борьбе? Не я ли говорила им, что мы будем вместе - до самой победы или конца?.. Вместе... как семья? Но это же смешно. Семьи больше нет: отец всегда останется для меня чужим, матери больше нет, друзей я потеряла на войне... чёрт, даже мужчины у меня нет. Все эти случайные знакомые... как же они меня утомляют... как я ненавижу их с их "Милая, давай я куплю тебе выпить?", "Что ты такая грустная, красавица?"... Боже, Боже, почему я так ненавижу свою жизнь? Почему я должна цепляться за свою ненависть ко всему, что меня окружает, чтобы выжить? Почему, почему?.."
Надо сказать, что подобные срывы с ней случались нечасто, но всё-таки случались. Когда каждую секунду поддерживаешь барьер между собой и миром, тебе хочется, с каждым мигом всё сильнее, сломать его, разбить, утонуть в миллионах осколков стены и тем, что за ней - в злости, жестокости, жалости, пустоте, в криках, тишине, в широко распахнутых глазах...
Она прислонилась спиной к стене какого-то здания. Волосы упали на лицо, пряча от всех тонкие дорожки слёз. Ей всего-то 24 года, а существо более одинокое и усталое найти ой как нелегко... как же она одинока! Уже через момент она злилась на себя: как можно быть такой нюней? Хныкать прямо на улице?! Ты хотела людей? Вот тебе люди! - и она на несколько секунд полностью расслабилась. Позволила проходящим мимо людям окатывать её волнами удивления, смешанного с презрением и брезгливостью, царапать её злостью и завистью - "ишь, какая фифа... встала здесь!" - она была очень уязвима, она заставляла себя чувствовать эту боль, недоступную обычным людям. Она закрыла глаза, она чувстоввала, что задыхается, но всё не прекращала эту добровольную пытку...

Брови Тхана взлетели вверх. Ему захотелось поизображать эмоции. Например, удивление.
- Род Мора был истреблен 200 лет назад, разве не так? – в глазах читался живейший, а точнее мертвейший интерес. – Нет, водка всегда была великолепна. Боюсь, что наша встреча повлияла на нас… так. – Чуть прикрыл глаза, вспоминая недавние видения. – Не часто я падаю в обморок, ох как не часто. За последние лет 60 со мной такого не случалось.
Блуждающий взгляд нашел неподалеку у стены ярко зияющую раненой душой фигурку. Явно одаренная. Однозначно. Надо будет сообщить группенфюреру, будь он не ладен. Возможно, теплое место под боком у Рейха улучшит жизнь этой девушки….
Тхан усмехнулся своим мыслям. Неужели действительно можно спокойно жить под этими супостатами?...

- Так-то оно так. Но Чернобогу было угодно иначе. - с легкой гордостью сказал он. Астарот имел на это право.
Благо, ему было далеко до лавров Мальчика-Который-Выжил. Он хлебнул еще.
все такая же вода
- Эти двое... Твой и мой... Они нам же помогают выполнить свое предназначение - со странным выражением лица, поятным только Тхану, сказал ведьмак, уткнувшись в пол. Пол литра. Это все что осталось от бутылки.
И закуси нет

Тхан прошествовал до небольшого волуну с себя ростом и, допив бутылку, сдвинул камушек в сторону, открывая ямку, где поился ящик водяры и парочка живых куриц.
- Ты сырое мясо ешь? – руки ведьмака с интересом перебирали перышки еще живых птиц. – Ну уж раз Чернобог решил – значит так надо. Прям как фюрер. – Легкая усмешка. – А нашему делу, я думаю, не помешает ничего. Они сами роют себе могилу сейчас, там, когда выясняют, у кого хохолок выше торчит…

Ведьмак усмехнулся. С горчинкой. И бросил взгляд на браслет. У Танатоса точно было нечто подобное. Таких всегда держали близко и на поводке.
- Закусочка?
Интерснее сейчас было знать, куда делись остальные, и...
- Думаю, тот прислужник скоро принесет им линейку. - голос был довольным.
Люди наконец-то прекратят мельтешить
- Когда они узнают о нас... прежде они накажут нас - вспомнил о повадках Виктора Астарот. О Максимилиане он догадывался. Это было не сложно. Хозяин Тхана был оснащен неоновой вывеской. Виктор тоже. - но рано или поздно...
когда будет слишком поздно
... они догадаются Кто мы.

- Вкусная закусочка…
Тхан выловил из ямки одну курицу, перегрыз ей шею и стал с удовольствием ощипывать.
- Там дрова лежат, разведи что ли огоньку. Узнают – и что? Они всего лишь люди и ничего не смогут с этим сделать. Им нас не остановить… - вновь непроизвольное касание ошейника. – Ну, или почти не остановить. Сейчас меня это мало волнует. Прямых приказов свыше пока не поступало, так что, думаю, стоит затаиться а на всех допросах – молчать. Или у тебя есть другие предложения, собрат?...

Верх абсудра для здорового человека. У собора, рядом с выжившими деревьями и парой валунов, во время правления СС...
Двое пьяных русских раводили костер, чтобы было чем закусить.
Астарот не уделил большого внимания этому. Он ленно разложил несколько поленьев поменьше, сделав шалаш. Наверное, в таких живет чудь.

Бессмысленное бегство. Слабость. Но было хорошо и спокойно.

- И движение рек меняли... - туманно сказал Лихо, разжигая костер, непонятно зачем притыренной из комнаты отеля зажигалкой.
На всякий случай - сказал он себе, когда положил зажигалку в карман.
Хотя он и представить не мог, что будет разводить ей костер, чтобы приготовить курицу уже через два часа

Тхан закончил ошипку, достал из нычки ящик водки, за тем из кармана брюк вытащил припасенные с кухни зернышки и кинул оставшейся курятине. И , вооружившись собственными когтями, начал разделывать тушку голой курицы.
- Я-то могу ее так есть, даже не ощипанную. Но, на сколько я знаю, вам не свойственны животные инстинкты? – полуулыбка- полуусмешка. Когда-то все племена враждовали. Давным-давно нельзя было представить представителей разных родов, делящих пищу. Но не сейчас. Другая ситуация и общая цель.
- Мы должны найти двух других. Но в нашем положении сделать это весьма трудно. Как ты думаешь, что случится тогда?

Парадокс.
Парадокс, Измена, Бред. Вот слова которые характеризовали ситуацию. Они из разных родов ведьмаков. Но сейчас вместе.
Танатос на стороне Рейха, Астарот - Анклава.
Они - двое рускких в Риме, полном арийцами.

- Нам их искать не стоит. Мы друг друга не пропустим. - он улыбался.
Да, им нужно только быть рядом с верхами Анклава и Рейха.
- Я ее сырой бы довел до гниения. - улыбнулся Астарот. огда он применял свой дар, то есть уже не так хотелось. Своего рода подпитка здоровьем жертв.

- Хм… впитать в себя душу курицы и начать кудахтать… это было бы забавно…
Закончив разделку, Тхан насадил мясцо на небольшую веточку и повесил над огнем, постоянно проворачивая и следя за обжаркой.
- А я часто тут сижу. Особенно по ночам. Да, нам нужно быть там, где мы есть. Но я все же хочу понять, почему ушел вкус алкоголя и какие преимущества у нас появились из-за близкого расположения… - Странно так на него посмотрел.- А человека гнить ты можешь заставить? Как это делали твои предки.

- Думаю, наши способности должны усилится. Хотя проверять сейчас не на чем. Нельзя заразить мертвеца. И душу из него, небось не вырвешь - он хитро улыбнулся.
проклятый браслет
- мне слегка мешает эта дрянь - он кивнул на браслет. Думаю, у тебя такая же есть.
На ошейник Тхана был устремлен взгляд, который обычно называют сверлящим.
Астарот посмотрел на верх. На дерево.
Может, попытаться подпортить нижние листики?

Опять прикасание к холодным стальным вставкам на ошейнике.
- Да не будь его, фюрера уже не было бы с нами… так же, как и Гера Максимилиана… - смешок.
Затем он встал и пошел за камни, начиная что-то там выискивать лапа..руками. Через полминуты меж когтей Тхана была зажата мышка. Маленькая такая серенькая пищащая мышка.
- Вот на ней можешь потренироваться. Думаю, силенок хватит и с браслетом. – протягивает несчастную животинку Лихо.

Лихо улыбнулся.
Животное ощущалось Ясно. Четко.

Он поднял ее за хвост, разглядывая сквозь нее Тхана. На лице выражение стало вопросительным. Хотелось чего-то поинтереснее...
Не важно
Он положил животное на руку и... едва дыхнул на нее... Мышка повертела пушистой мордашкой, пьянея.
Вместе с тем существо затряслось. И вскоре начало трястись. Животное начало метаться, потом...
Такой быстрой кончины от лихорадки Танатос не видел в жизни. Мышка истекла кровью.
В лужице крови которая еще не успела свернуться, Тхан мог видеть лицо Астарота. Лихо рассматривал его, через лужицу.
он красивый...

Тхан же со всей свойственной ему любознательность с интересом изучал мышку. Подняв ее за все тот немного страдальный хвост, поднес к лицу и обнюхал. За тем выбросил за камни, явно удовлетворенный.
- Чумное животное. Таких даже голодные волки не едят. Не плохо, мой друг, очень не плохо. Жаль, что я не могу провести столь явной демонстрации.- Странный, несколько заинтересованный, однако очень мутный взгляд голубых глаз.
За тем он вспомнил про курицу, которая уже даже чуть пережарилась и, сняв ее с огня, переломил импровизированный вертел пополам, отдавая вторую часть Ведьмаку.
- Угощайся. А дело ты только что сделал хорошее. Другие мыши обязательно съедят собратку, и чума пойдет по городу. Пусть и не долго, пусть и не будет совсем больших жертв, но все же…
Тхан стал аккуратно есть мясцо, все так же поглядывая на душу Лихо и хорошенько ее запоминая. Они, конечно, были похожи, но есть и различия, не столь явные на первый взгляд.
- Было бы другое время – я бы съел тебя на десерт.
В коей-то мере – комплимент. В его роду это считалось очень даже большим комплиментом и показа признания силы оппонента.

Задумчиво глядя на собеседника, он обгладал кость.
Они выпили.
Нормальная еда, хорошая компания
- За встречу - они осущили свои "бокалы".
Откуда волков он вспомнил?
пронеслось в голове Лиха. Мимолетно. Ветренно.
У блондинок, говорят, в голове только веревочка. Чтобы держать уши. Сейчас веревочка явно перегрузилась. А водка катастрофически не действовала.
Он предвинулся к Танатосу. Как-то небрежно, вроде не обращая на это внимания.
- Я помню о твоем роде... - сказал он учтиво. Демонстрация была не нужна. - И помню про обращения. - теперь пришел черед улыбки. Он польщен.
- Я рад делить с тобой трапезу.

Надо отметить, что род Астарота не отличался обилием комплиментов. Он был холоден и сдержан, в отличие от своего в меру эмоционального потомка.

- Мне лестно это слышать.
Тхан не особо обратил внимания на приближение собрата. Куда более его сейчас интересовала косточка, которую он грыз. Хотелось даже чуть порычать, столь нравилось ему это истинно волчье занятие.
- А трапеза действительно отменна. Конечно, я забыл взять с собой соль..- недовольно поморщился. – но и так вышло вполне не плохо. Хотя сырое тоже ничего.
Довольный и еле оторвавшийся от косточки, он влил в себя целую бутылку водки и… начало действовать.
- О, водка- таки пашет! Выпей побольше и пойдет!
В голове привычно начало тяжелеть. Хорошо.

бульк-бульк-бульк
Последний ингридиент праздника. Водяра!
Как по волшебству, в теле образовалась пряитная тяжесть. Голова проветривалсь. Там открыли форточку. Или, может быть, слив?

Я расслабился, потянулся, довльно разглядывая как Тхан грызет косточку. В нем было много собачьего.
Нет. Собаки не такие. Волки. Он больше похож на волка, чем на дворового пса.
- Я вот что подумал...
Настала пора филосовских разговоров? Так быстро?!
... если Апокалипсис и *нецензурная брань* - это одно и тоже... То кто тогда мы?

- Я думаю, что прежде всего вестники. А если думать дальше – думаю вполне в наших силах его начать. Если, конечно, мы освободимся. А далее, думаю, боги подтянутся.
С упоением представил себе как перегрызает глотку группенфюрера и фюрера тоже. Вкусненькие души. Тхан давно обещал себе дожить до того момента. Непременно.
- На все их воля. Если они хотят, чтобы наша роль была таковой – да будет так.
Откинул разгрызенную косточку и довольно развалился на камушке, жмурясь от неяркого солнышка. Жаль, мурлыкать не умеет. Радоваться надо всему. Даже вот таким редким моментам затишья.

Костер догорал, напрашиваясь на внимание к двум подозрительным персонам. Но не сегодня.
Астарот потянулся, по-кошачьи. Он с интересом разглядывал Танатоса. В его голове явно происходило нечто интригующее.
- Куклам не идет думать, верно? - редко можно было высказаться при хозяевах.
За годы жизни, Астарот умудрился неплохо изучить людей, проведя множество времени вне этих животных. Преинтересных животных.
Хотелось задать много вопросов, вообще куда-то развязался язык
опасно развязался
порываясь молоть все, что в голове.
Он допил бутылку, надеясь найти истину на дне. Нарывались о прошлом.