Морг

Кафель. Холодильники. Странные приборы для вскрытия. И могильный холод. Ах да еще дико темно. Всего пара лампочек. Только над столами.
Это место обитания не мало известного патологоанатома. Гроза всех врачей и Риме и в рейхе в некотором роде. Наверно по этому здесь в воздухе звенит тишина. Стоит зайти внутрь, как сердце начинает выпрыгивать из груди, заходясь в бешенном ритме. Там есть что-то такое, что ни знает никто.
Там есть жизнь после смерти.

Апартаменты Рихтера

Рихтер в окружении охраны прибыл на место. Но внутрь войти не сразу решился. Сейчас он стоял на входе, дышал воздухом как в последний раз и слушал, как в ушах свистит ветер. Внутри такого не будет.
Он был сильно раздосадован произошедшим. Нет ему не было жалко ведьмака. Он был раздражен тем что этот мелкий япошка опять будет расстроен и захочет фюреру пожаловаться. Очередной избалованный ребенок на побегушках у рейха.
Если честно, то ему крайне хотелось совершить акт вандализма над телом Танатоса. Но некрофилией он не страдал….ну пока за собой такого не замечал.
Очередная сигарета. Это просто не выносимо. Плохой день. Но хорошо то, что Рихтер не собирался истеричить, но тем не мнение он совершенно не знал, что делать с ведьмаком и что писать в дало об расследовании.

--- Отель Eden, аппартаменты посла

Виктор подошел ко входу один, на расстоянии маячила охрана, окинув холодным вглядом воинство Рихтера, ухмыльнулся, "Кого он тут боится? мертвецов?". Внешне японец был абсолютно спокоен, если он и переживал по поводу смерти Астарота, то внешне это не проявлялось никак, да и вряд ли переживал, ведьмак был для него игрушкой, с которой он не знал что делать, но и передарить не мог. А вот Рихтер выглядел неважно, неужели Танатос был ему так дорог?
Посол остановился рядом с Макисимильяном и кивнул, то ли приветствуя, то ли выражая соболезнования.

Никакой реакции. Невоспитанное создание. Как то не хорошо посмотрел на посла, развернулся и пошел внутрь.
Уже не курил. В коридоре было хорошо, прохладно и тихо. Ну как в раю. Наверно.
Остановился на входе в помещения с холодильниками. Вопросительно посмотрел на японца. Ну мало ли этой неженке захочется речь произнести какую-нибудь душераздирающую. Или что-то умное.
«Мечтатель»
-У вас есть какие-нибудь предположения, как это произошло?

Тьма становилась привычнее.

Когда ты заходишь в темную комнату с улицы, такое происходит всегда. В начале ты видишь только темное пятно, словно мир перестал существовать. Потом - каритинка обретает объем и контуры. И, лишь в конце, показывается мир серых тонов.

Шуточки Тхана казались...
- Однорукое ты мое чудовище... нет... однолапое... А! Да черт с тобой. И нами.
Лишь через некоторое время, в этом мире он вспомнив сказ про Федота-стрельца, радостным голосом объявил:
- "Найди мне то, чаво на белом свете ваапче не может быть!" - помнишь откуда это? - спросил он Тхана с улыбкой на несуществующим теле...

Но до него начали доносится какие-то звуки. Даже ощущения. Темнота, но с формой и...
твердостью. Осязаемый мир.

- ЧЕЕЕРТ!!!
Где-то вдалеке был услышан голос Рихтера. Он тоже?... но нет же, врод еникаких видений и прочее, однако именно он…Вынесло.

Тхан резо сел на разделочном столе и странно посмотрел на Группенфюрера.
- Пить…
Огляделся, увидел фельдшера, находящегося в явном акуе. Протянул руку к его щеке… человек упал, а Тхан так и остался в той е позе, с вытянутой рукой… только помолодел лет на 10.
- Живы… водки бы… - печально так.

Виктор удивленно приподнял одну бровь,
- Герр Рихтер считает меня Шерлок Холмсом? - были ли так же запрещены к прочтению и рассказы Конан Дойля, японец не знал, но в Японии глупых запретов на литературу не было.
- Я польщен, предполагаю, они просто напились, и возможно разошлись во мнениях. - Виктор пожал плечами, какая собственно разница, они умерли и все.
Два тела перед ними, накрытые простынями, так же как и тогда, в детстве, тела в морге будут предследовать его всю жизнь, Виктор знал это, и заставил себя к этому привыкнуть, но каждый раз что-то внутренее сжималось, глядя на очертрания под простыней....
... тогда ему показали лишь тело накрытое простыней, после он увидел ее только на похоронах, и то мельком,
- Мама, - шепнул тогда мальчик в форме престижной школы Токио, ее больше не было...
Виктор так долго смотрел на тела, что ему показалось, что они шевелятся, он сморгнул, но нет, не показалось. Падать в обморок он не собирался, просто смотрел.... даже с интересом, а не с ужасом...
Дождавшись когда оба ведьмака наконец боле-менее очухаются, довольно холодно поинтересовался,
- Ну и? Может вы объяснитесь?

Потерял дар речи. Маму все-таки вспоминать не стал. Рука опустилась куда-то к ремню, там где пистолет. Рефлекс.
Однако уж слишком этот японец странный. Очень сложно было не заметить фельдшера. Слишком выдающаяся … фигура. Которая явно была недовольна ожившими трупиками и так и застыла со скальпелем в руке.
Макс сам стал похож на труп. Совсем бледный и седой. Нижняя челюсть готова была отвиснуть. Глаза не моргали. Сердце бешено колотилось в глазах потемнело. Минус десять лет жизни дали знать о себе. Груупенфюрера ждал инфаркт.

Астарот повернул головой. Осознал себя. Хотя в глазах ведьмака читалось скорее... как бы выразить... Некоторая эмансипация.
ТАк вот, удивленный, несколько эмансипированный пробуждением, он огляделся. Третьего или четвертого тут не наблюдалось.
В следующую секунду он отвесил Тхану олеуху, скорее шутливую, но обозначающую недовольство.
В мате не было необходимости - Тхан и так его прекрааааасно понял.

Тхан не понял. Просто не понял, за что его ударили и, потирая затылок, обиженно посмотрел на Лихо. Смерть всегда единственно прав. Смерть сам знает, чье время пришло а чье – закончилось. Смерть не должен получать оплепухи. Странно все это. Однако потом – взгляд на Макса. Кажись, ему совсем плохо.
Вскочил со своего места и буквально подхватил группенфюрера. Отрывистый приках охранникам:
- Врача. И быстро. Инфаркт.
Вновь обеспокоено посмотрел на Макса. На его поседевшие волосы. А он не переборщил сегодня утром?... Вообще собственные действия начали напоминать ему армию спасения. Чертово ФСБ.

Голый и зовет на помощь. Все точно пришла смерть. Выхватив пистолет Рихтер приставил его в лицу ведьмака…
Где-то в затылке пробежала мысль… «а почему ошейник ослаблен? не порядок…»
Следующий жест – резкая попытка затянуть одной рукой ошейник. Получилось .Значит можно умирать спокойно. Так и державшись за ошейник немец начал падать на пол. Что-то невнятно бормоча он начал задыхаться. Галстук больно плотно завязал. Пока он не мог говорить.
Санитар уже готовил ему укол. Как бы поздно не было.

Японская мифология и культура полна загадочных вещей, и понятия зомби там не было, было другое,
- Духи забрали, духи отдали, - пробормотал Виктор себе под нос,
- Да и чего еще можно было ожидать от этой парочки, - он отошел и найдя стул, сел, глядя на суетящихся людей.
Похоже все таки смерть может и забрать кое-кого из присутствующих, Рихтору вон явно плохо, а не надо было читать запрещенную в Рейхе литературу про зомби и всякую ерунду.... больно впечатлительный тут народ...

Голова болела. Мерзко.
Аура страха двух ведьмаков вместе давали прекрасные эффекты. НУ и конечно же мало кто удивуиться, если в таком холодном помещении, можно чем-то заболеть...
Ай-ай-ай...
- Лица у них какие-то больные... - Лихо говорил посматривая на всех по очереди. До кого доставал из прислуги - тех и касался легкими заболеваниями... кому везло, кому не очень.
- Мы с Танатосом... Почему-то поранились - пародируя легкое смущение, закончил свою лапедарную речь Астарот.

---ресторан ЗЕленая Ромашка

Почувствовав аруру страза Астарота, Виктор повернулся к нему,
- Если я еще раз заболею, тебе будет плохо... - голос не угрожающий а немного уставший, с интонацией "Боже, как вы мне все надоели".
- Скажи, какого это надо было делать? - в глазах укор,
- Вон, теперь Рихтера откачивают, да и Танатосу явно не поздаровится после, - повел плечем и вытащив пачку сигарет, закурил, ну и что что нельзя, тут морг, мертвым все равно.
В животе заурчало, после болезни организм требовал восстановления, и побыстрее.
- Лан, пошли, нам тут делать нечего, они его и без нас, или откачают или угорбят совсем.

---- ресторан Зеленые Ромашки

- ЧТОЖ ТЫ ЗДЕЛАЛ, ПРИДУРОК?... В принципе с незатянутым ошейником вполне бы мо держать Рихтера на руках. Но из-за затянутого повалился вместе с ним. – Я бы тебя спас сейчас! Сними ошейник! Сними!
Чуть трясет его, приводя в сознание и требуя сделать то, что он просит.
Мало обратил внимание на пропажу некоторых персонажей…

А вот это зря. Стал чувствовать себя еще хуже. Сердце кололо и выскакивало из груди.
Предприимчивый санитар уже сделал какой-то укол. Стало холодно и отнялись конечности.
Сделав не мало усилий, посмотрел на ведьмака. Ведьмаков было двое. Они были близнецы. Вот это уже стало не смешно. Они еще и говорили с ним. Растянуть ошейник?? После все этого?? Лучше смерть…
Руки сами потянулись и ослабили ошейник.

Тхан чувствовал себя армией спасения, и Смерти эта роль совсем не нравилась… в крайность. Однако сила полилась из его рук в тело Макса, наполняя его жизнью, энергией и…частью самого ведьмака. А уж оценит Рихтер его старания или нет – его дело. Свое дело он сделал.
Закончив, он медленно допустил его на пол, баюкая в своих руках и ожидая, когда сердце немца встанет на место и тот полностью придет в себя.
- Мда. Никогда не думал, что буду спасать жизнь ТЕБЕ, Макс…

Немного кашляя начал что-то ворчать и пытаться усесться, а еще лучше встать самому. Дааа давно с ним такого не было, а точнее никогда.
-Я требую от тебя объяснений твоего поведения… и немедленно!
Усиленно стараясь быть серьезным и пытаясь командовать, Макс все таки не мог отрицать что стал чувствовать себя лучше.

- Какого поведения, шеф? Ты о чем?..
Тхан сделал невинные глазки и помог немцу сесть. Взял с пола его форменную фуражку и вернул на седую голову.
- Прости, цвет волос уже не восстановим. И вообще я – паинька!

-Выкину на помойку! Скотина…
Снова кашель. Сидеть уже можно.
Все так же продолжает ворчать. Оправляет костюм и пытается закурить. Руки как то не хорошо трясутся. Оставалось надеяться, что можно жить после такого. Ноги были ватными.
Абсолютно серьезный ковыляет на свежий воздух и материться на ведьмака

- Выкини! Там и то прием и отношение лучше, чем у тебя…
Виновато идет за начальством и все время помогает группенфюреру не завалиться на левый бок. Дал ему прикурить, следит, чтобы тот не поперхнулся. Теперь чувствует себя сиделкой у ворчащей бабки. Хотя, этот хуже бабки. Это дедко. Большое неустойчивое дедко, которое пока что не перетянуло его ошейник. И не сделало с ним чего-нибудь плохого. Скорее всего, забыл. С этим неповоротливым мастодонтом такое бывает довольно-таки часто…
Увидев, что Макс-таки почти не может идти, позволил себе приобнять его за плечи и вести туда, куда он хочет. Ну точно нянька.

Действительно как дед недовольно покосился на его руки. Затем стряхнул их с себя и, резко развернувшись, затянул ему ошейнек. ДА так, что ведьмаку даже больно сделалось.
-Надо в тебя его вмонтировать…чтоб снять нельзя было…
Потерев рукой глаза, отправился внутрь помещения. Присесть

- Ага, и кто бы тебя, скотину, спас тогда? – с отеческим вздохом произнес Танатос, семеня за группенфюрером и все ожидая, пока тот вконец придет в себя. Он хотел быть уверен в том, что с Максом ничего больше не случится. Мочь. Ибо нех!
Он и сам справится…
Стоит сказать о том, что ведьмак сам мало понимал мотивы своих действий, однако совершал все это не в виду нахлынувшего безумия, а с определенной целью.

----- Личные апартаменты Группенфюрера

Вот после этих слов Группенфюрер всерьез задумался над тем, что произошло. Откровенно говоря, он не понял, что хотел сказать ведьмак. Ведь если бы ошейник был затянут этого, как и многого другого не произошло бы вообще. Логика русского не поддавалась никаким общепринятым рамкам.
Вообще все те случаи, который происходили с Танатосом и немцем с каждым разом все больше угнетали Макса, хотя бы потому, что он все больше не понимал как обращаться с ведьмаком и его загадочной русской душой. Абсолютно непосильная задачка для педантичного законопослушного (и т.д. и т.п.) немца.
Наконец отсидевшись на стульчике около двух минут (группенфюрер не может себе большего позволить!) Рихтер отправился снова заниматься делали. Хотя нет. На дворе ночь.
И опять природа внесла свои коррективы в отлаженный рабочий график немца.


-----Личные апартаменты Группенфюрера